Гильерме — РБК: «Я не знаю, что такое быть русским»
— Гильерме по национальности бразилец, выступает в России с 2007 года
— Является капитаном «Локомотива», летом был близок к переходу в «Спартак», но остался в клубе, подписав с ним новый контракт
— После ухода Игоря Акинфеева из сборной России стал основным голкипером национальной команды
— Интервью велось на русском языке
О сложностях в сборной России
— С 2016 года ты выступаешь в сборной России. По прошествии трех лет можешь сказать, как тебя приняли в команде? Были ли разговоры: «Зачем он нам?»
— Внутри команды я никогда таких разговоров не слышал. Ребята приняли меня хорошо. Конечно, адаптация не прошла так просто. Все равно это не команда, это сборная, и на тебе больше ответственности.
— В чем была сложность?
— Даже будучи опытным игроком, когда ты попадаешь в сборную, тебе нужно время для адаптации в команде: общение, внутреннее состояние. Я был первым иностранцем в истории сборной России, который сыграл за национальную команду. Этот факт тоже пугал меня. А сейчас я чувствую себя комфортно как в «Локомотиве», так и в сборной.
— Как охарактеризуешь игру сборной России? Есть ощущение, что можете выиграть чемпионат Европы?
— Мы все понимаем, что после чемпионата мира вышли на совершенно новый уровень. Для борьбы за высокие места нам нужно еще много работать. Мы на правильном пути и должны верить в успех. Нам нужно идти к цели — и почему не мечтать?
— За последние два года Россия из сильнейших сборных мира на официальных турнирах встречалась только с Бельгией, Испанией и Хорватией. За 90 минут с этими командами Россия не победила ни одного соперника. Есть ощущение, что отстаем от них серьезно?
— С Испанией, хоть и не за 90 минут, справились, но все равно победили. У нас сейчас очень важный матч с Бельгией (16 ноября в Санкт-Петербурге Россия сыграет с Бельгией в матче отбора Евро-2020).
— Матч с Бельгией даст ответ о силе сборной в сравнении с ведущими командами мира?
— Рано об этом говорить. Никто не ожидал перед чемпионатом мира в России, что мы будем в шаге от полуфинала. Внутри команды у нас есть уверенность в своих силах. Мы должны играть против любого соперника одинаково. У нас есть потенциал, чтобы обыгрывать Бельгию.
— Были представлены комплекты новых футболок сборной России от Adidas. Как тебе?
— Мне понравилось, красиво. Самое главное, чтобы все было комфортно. Мне не так важна красота, сколько комфорт. Эта футболка напоминает чем-то форму сборной СССР.
— Желтая футболка сборной Бразилии считается одной из самых красивых в истории футбола. Насколько она может соперничать с футболкой сборной России?
— Обе хороши. Я, кстати, не любитель желтого цвета. Мне всегда второй комплект формы нравился больше основного.
Проблема расизма
— Я армянин, а ты бразилец. Мы оба не являемся по происхождению русскими, да и внешне на них не похожи. Встречал ли ты когда-нибудь, чтобы в команде легионеры притесняли русских ребят?
— Я никогда этого не видел, как и наоборот. Да, конечно, русские в основном общаются с русскими, а иностранцы с иностранцами, но чтобы кто-то кого-то притеснял...
— Тебе не кажется, что восприятие расизма в России другое, чем других странах?
— Да, согласен. Замечал, что в Европе резко реагируют, когда здесь что-то такое происходит. У меня много русских друзей, и никогда не слышал, чтобы кто-то из них как-то меня оскорбил. У меня есть и темнокожие друзья, и они тоже не жаловались на это.
— А в шутку русские ребята могут тебя обозвать?
— Да, могут, но это шутка. Бывает и такое, когда болельщики во время матчей кричат: «Обезьяна!» Но это не от дискриминации, это то же самое, что и мат. Я считаю, что мат и расизм — это одинаковые вещи. Подчеркну, это мое мнение.
— Меня вообще черным называли в школе, а тебя?
— Да и меня, но мне пофигу. Но надо понимать, что есть и много других темнокожих ребят, которым не нравится это. И такое мнение тоже нужно уважать.
Отношение к российской истории
— Ты следишь за политическими новостями?
— Да, через интернет. В последнее время приходится больше смотреть телевизор, новости — для развития моего русского языка учитель посоветовал. А смотрю я в основном телеканал «Россия-24»
— Про митинги в Москве летом ты слышал?
— Нет. Вообще ничего.
— Ты аполитичный человек?
— Совершенно, я не люблю политику. Я никогда не голосовал, но на следующих президентских выборах, может быть, попробую.
— Выражение «Спорт вне политики» — бред?
— Все в том или ином виде упирается в политику.
— Дмитрий Тарасов поступил верно, когда показал всем футболку с Владимиром Путиным в 2016 году в Турции после матча с «Фенербахче»?
— Я бы на его месте не сделал бы так, но у каждого свое мнение. Он это сделал, а я бы нет. Я очень скромный и внимание к себе не люблю.
— В Бразилии было бы национальной трагедией появление натурализованного иностранца в сборной?
— Думаю, они не были бы против. В Бразилии патриотизма меньше, а в России его гораздо больше. Это связано с историей страны, особенно с историей Великой Отечественной войны. У Бразилии нет такой великой истории, как у России. Какая история у Бразилии? Здесь люди много страдали, и это заставляет их задумываться. Но надо думать и о будущем. Это очень сложно — удалить такую историю из головы.
— Ты не совсем типичный бразилец, более спокойный. Ты изменился с тех пор, как приехал в Россию?
— Изменился, я раньше был очень открытым человеком, и много людей этим пользовались с плохой точки зрения. И за то время, что я здесь, я сам заметил, что так нельзя. Потому что ты должен соблюдать какой-то баланс. Вместе с этим в России заметил, что здесь люди более закрытые, и я сам чуть-чуть изменился.
Лимит на легионеров
— На твой взгляд, лимит на легионеров в российском футболе — это хорошо? Ты же наверняка думал об этом?
— Раньше да, в последние четыре года нет. Я считаю, что лимит должен быть, но в заявке, не на поле. Потому что так русские не будут никогда чувствовать конкуренции, они всегда будут знать, что будут играть снова. Они отдыхают, конкуренции нет.
— А лимит в заявке как повлияет?
— Новая система, которая будет в следующем году, — восемь плюс 17 — это уже по-другому, конкуренции больше будет. В России не хватает конкуренции между русскими футболистами, она есть только между иностранцами.
— Можешь привести пример, когда отсутствие конкуренции мешало футболисту?
— У меня всегда был прогресс, когда была конкуренция. Есть футболисты, которые не любят конкуренцию, знают, что их никто не будет трогать, и прогрессируют больше. Футболистов, которые так думают, меньшинство — 25%. Остальные все должны быть в конкуренции. Всегда!
Возвращение Акинфеева и переговоры со «Спартаком»
— Кстати, о конкуренции, ты с Игорем Акинфеевым общаешься?
— Нет.
— Как ты отнесешься, если он объявит о возвращении в сборную России? Для тебя это будет неприятно?
— Нет, я буду относиться нормально к этому. Игорь — вратарь, который сделал много для русского футбола. И он заслужил уважение, это он сам устроил. И моя история, особенно в сборной России, даже близко не подходит к истории Игоря. Поэтому я не имею права расстраиваться и обижаться.
— В ситуации с твоим контрактом, который был летом, Юрий Семин многое решил?
— Конечно. Семин свой статус заслужил. С самого начала его позиция была, чтобы я остался, и моя тоже.
— Семин пошел к руководству, когда СМИ тебя сватали в «Спартак»? В этой ситуации он общался с руководством клуба?
— Когда мы начали разговор еще зимой, он сказал руководству: «Мне нужен Гильерме, решайте вопрос». Самое главное, что мы решили этот вопрос, и это было мое желание — остаться в клубе. Конечно, Палыч помогал.
— Переход в «Спартак» был близок?
— Нет, было предложение «Спартака», но я до последнего момента ждал ответа от «Локомотива», чтобы остаться. Я даже не думал ехать в «Спартак».
— «Спартак» предлагал контракт на два или три года?
— Я не знаю, это агент решал. Он просто сказал, что было предложение, я сказал: «Пока я не хочу ничего слушать. Пока не решим мой вопрос с «Локомотивом», я никуда…»
— У тебя был определенный срок, вот до этого дня жду, а дальше все?
— Нет, я хотел бороться до конца. Контракт должен был закончиться в декабре, я был готов до декабря бороться за то, чтобы остаться в «Локо».
Отношение к деньгам
— В Европе уже принято писать, сколько футболист зарабатывает, а в России боятся. С чем это связано?
— Я не знаю. Я не люблю, чтобы все знали, какая у меня зарплата. У меня есть много друзей, двоюродные братья, дяди, которые вокруг меня живут. Я скромный человек, мне неприятно, чтобы они знали, сколько я зарабатываю.
Я помогаю всем, чем могу, всегда к этому был готов. Но мне неприятно говорить о деньгах — это мои дела. Например, в Бразилии я не могу ездить на Ferrari, люди смотрят на меня.
— Завершая этот вопрос, твой нынешний контракт больше или меньше €1,5 млн в год?
— Почему тебе интересно это знать?
— Это многим интересно.
— Больше.
— Давай вернемся к матчу против «Ювентуса» (интервью записывалось после первой встречи в Турине (2:1). — РБК). Ожидали, что можете так сыграть, что Криштиану Роналду не такой страшный, как оказалось?
— Когда мы летели туда, ждали очень трудную, сложную игру. Это же «Ювентус»! И мы строили план, вы все видели, мы играли от обороны. То есть получше защищаться, гол забить — и все, продолжаем показывать нашу игру. Как мы забили, уже начали мечтать, было такое ощущение, что успех близок.
Никто не ожидал, что мы даже можем забить и вести 0:1 в гостях у «Ювентуса». После этой игры я сидел в номере и думал, что не так страшно играть против «Ювентуса», это ЦСКА тоже показал с «Реалом» в Мадриде и Москве. Мы должны понимать, что, когда ты выходишь на поле, это 11 против 11, никакого страха не должно быть. Это футбол — у всех две ноги и один мяч.
— А чего все-таки не хватило? «Юве» более классный?
— У нас была усталость из-за того, что мы только от обороны играли и вообще мяч не держали, нам было тяжело. Последние 15 минут нам просто не хватило сил.
— В ситуации со вторым голом: удар Алекса Сандро непредсказуемым был? Фабио Капелло сказал: «Вратарь виноват». Мне показалось, ты не видел сначала, когда удар был.
— Нет, я видел, но мяч летел с постоянным изменением траектории. И когда я прыгал и ставил руки, наверное, в этот момент он не попал, как должен, в руку. Из-за того, что постоянно менял направление, мне было очень сложно.
— Кто тебя впечатлил у «Ювентуса»?
— Миралем Пьянич. Хуан Куадрадо мне очень понравился. И, конечно, Пауло Дибала технически очень сильный игрок, классный. После игры я сказал ребятам: «Смотрите, какой кайф. Мы должны каждый год играть в Лиге чемпионов. А для того, чтобы мы играли в Лиге чемпионов, мы должны занять не ниже второго места».
— После матча Буффона видел, общался?
— Я его не видел, но очень хотел. Он легенда. Во время игры я думал о нем, я очень хотел с ним поздороваться. И у меня не получилось. И, когда матч закончился, я смотрю на скамейку — он сразу пошел в раздевалку. Я позвал моего друга Алекса Сандро из «Ювентуса», с которым вместе играли в Бразилии.
— То есть тебе друг свинью подложил ударом на последних минутах?
— Да. Так вот, я его попросил: «Пожалуйста, спроси у Буффона его футболку». — «Ладно, я постараюсь». — «Я тебя жду там тогда». И он мне привез, даже с автографом.
— Задумывался ли ты о своем бизнесе, как многие твои коллеги?
— Я еще об этом не думал, не хочу уходить из футбола. Я планирую в следующем году начать обучение на менеджера.
— Хочешь стать спортивным или генеральным директором?
— Да, думаю, работа на поле не мое. Не знаю, может быть, это потом поменяется, но пока я так думаю.
— В СМИ можно встретить мнение, что бразильцы не умеют считать деньги, они очень быстро их спускают, особенно футболисты, которые не привыкли к деньгам. Все так?
— Так и есть, да. Быть футболистом — это очень тяжело. 90% футболистов в Бразилии растут в бедных семьях в фавелах. Представляешь, если ты скромный, не имеешь какого-то воспитания, не учился в хорошей школе, а тут в 22–23 года уже зарабатываешь огромные деньги. Ничего хорошего не получится.
— Нет рядом людей, которые могут помочь?
— Наоборот, люди в Бразилии не жалеют никого. Особенно семья. Они тоже не понимают, что происходит, что делать.
— А ты в какой семье рос?
— Мой папа окончил университет, он занимается текстильным производством. У меня было хорошее воспитание, у меня никогда не было потребности в чем-либо. Конечно, большого изобилия не было, но все же.
— Хорошо учился?
— Да. Я окончил все до университета. В университете у меня учеба не получилась, потому что я уже профессионально играл в футбол. Мой брат и университет окончил. У нас всегда было нормально с воспитанием в семье.
— «Локомотив» по итогам этого чемпионата на какое место претендует?
— Наша цель... Ты знаешь, в Бразилии есть такое выражение: когда пробуешь вкус победы, хочешь им наслаждаться каждый год, побеждать, побеждать.
Два года назад я был чемпионом России, в том году Кубок выиграл. Мы хотим еще. У нас сейчас возможность есть это опять сделать. Зависит только от нас. И сейчас идем в лидерах. Все зависит от нас. Конечно, хотим на следующий год еще сезон играть в Лиге чемпионов. И наша цель — это первое-второе место.
— Какие черты в русских выделишь, которые ты перенял?
— Холодная голова. Мне иногда этого очень не хватает.
— Что такое быть русским?
— Я не знаю, как на это ответить. Это сложный вопрос. Очень сложный. Я не знаю...
